ДЕТСТВО, ОПАЛЕННОЕ ВОЙНОЙ

Отмечена знаменательная дата семидесятилетия Сталинградской битвы. Время неумолимо, уходят из жизни те, кто в сорок первом грудью защищал страну, кто в сорок пятом водрузил Знамя Победы над рейхстагом, кто приближал Победу на трудовом фронте. Эстафету от отцов и дедов приняло мое поколение, поколение «детей войны».

Это на нашу долю выпала задача рассказать правду о событиях предвоенной жизни военного лихолетья, а также послевоенного периода тем, кто родился уже после развала СССР.

Я хорошо помню довоенный период, небольшую дружную семью, когда мы жили в Сталинграде в построенном незадолго до войны уютном доме, где приятно пахло елью и сосной, а каждое утро звучала по радио «Широка страна моя родная»…

Отец работал главным инженером на Сталинградском мясокомбинате, мать - учетчиком, дед - строителем, бабушка вела хозяйство и занималась со мной и маленькой сестрой. По выходным дням отдыхали всей семьей на берегу Волги, любуясь ее красотами. Жизнь с каждым днем становилась все лучше. Перед самой войной в продовольственных магазинах появилось все как из рога изобилия. На всю жизнь мне запомнились вкусные сталинградские калачи. Страна работала и училась. Отец заканчивал заочно второй курс юридического института, как вдруг из репродуктора прозвучало, что фашистская Германия вероломно без объявления войны напала на нашу Родину.

Отец с первых дней войны ушёл на фронт, а мать осталась работать на заводе. С уходом мужчин жизнь в Сталинграде резко изменилась в худшую сторону. В городе остались женщины, старики, дети, работающие на заводах, выпускающих танки и боеприпасы.

Вскоре в городе стали появляться беженцы, которых переправляли за Волгу. Линия фронта неумолимо приближалась к Сталинграду. Из репродуктора звучала уже другая мелодия: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…». Над городом появились аэростаты воздушного заграждения, стекла окон заклеивали крест-накрест полосками из газетной бумаги. При появлении вражеских самолетов по радио объявляли воздушную тревогу, стреляли зенитки. Во дворах частного сектора велели оборудовать своими силами бомбоубежища для укрытия во время бомбежки. Как только звучал сигнал отбоя сразу возобновлялась работа на предприятиях города. Тревоги с каждым днем становились все чаще и продолжительней. Я помню последнюю из них, после которой не последовало отбоя, а началась массированная бомбардировка, которая не прекращалась ни на один день.

Через судьбы детей Сталинграда линия фронта прошла дважды, чудом спастись удалось немногим. Те же, кому удалось спастись оказались на вражеской территории без крыши над головой, а многие без матерей и родственников. Наш дом тоже был разрушен, убило бабушку, ранило мать и мы с сестрой, как и многие дети, терпели нужду, голод и холод. Гитлер лишил мое поколение детства. Если бы вы знали, как мы его ненавидели, желая ему самой страшной смерти, желая побыстрей вырасти и уйти на фронт.

Не выдержав бомбежек, мы покинули свое убежище и вместе с другими бросились за город туда, где бомбы не рвались. На окраине мы увидели хорошо оборудованные блиндажи и разместились в них. Вскоре ближе к вечеру подошла наша воинская часть и офицер сказал: «Через два часа будет бой, здесь нам умирать, а вы покидайте место боя».

Шли на запад, по усыпанной осколками, гильзами от снарядов и патронов земле. Встречались не захороненные трупы красноармейцев с противогазными сумками, с винтовками, зажатыми в руках. Пищу готовили на кострах.

Немецкие войска, боясь окружения, колоннами отходили на запад, и снова нас бомбили, ночью немецкие бомбардировщики, опасаясь наших истребителей, а днем наши бомбили отступающие немецкие войска. Когда в Знаменку вошли наши войска, радости не было предела. Красноармейцы делились с нами всем, что у них было.

Фронт все дальше уходил на запад, а мы погрузились в товарные вагоны стали продвигаться к Сталинграду. Настроение было у всех хорошее. Мне запомнился эпизод, когда состав в котором мы ехали, остановился. День был солнечный, все вышли из вагонов и увидели мальчишку лет десяти,

который вибрируя рукой звук пел жалобным голосом: «Позабыт я, позаброшен...». Ему подавали у кого что было. Молоденький офицер, вероятно желая позабавить сидящих на перроне женщин с детьми, снял фуражку и, копируя беспризорника, когда тот ушел, затянул эту же песню, а одна из женщин, смеясь, положила в нее горсть семечек. Не успел офицер сказать и слово, как подошел военный патруль. Как не упрашивали женщины, говоря, что это была шутка, патруль все равно его забрал.

Наконец добрались до Сталинграда. Сердце радостно забилось, когда услышал гудки пароходов, а затем и Волгу. Долго искали свою улицу и место, где был дом. Перед глазами стояли развалины, заросшие бурьяны и полуразрушенные печные трубы. Место, где был дом, нашли, стали отрывать

зарытые в разных местах вещи, но нашли только одну тарелку, которую храним как реликвию. Соседи Гомозковы и Кувшиновы вернулись в Сталинград раньше, успели из того, что уцелело построить маленькие, как скворечники, домики. Остановились на некоторое время у Кувшиновых,

у моей крестной. Всех потряс рассказ маминой знакомой, которая с семилетней дочкой и полуторагодовалым сыном пробрались к Волге, чтобы переправиться на другой берег. Посреди реки в баржу, в которой они находились, попала бомба и находящие на ней люди были обречены на смерть. Привязав сына полотенцем к спине она добралась до противоположного берега, оставив дочку на тонущей барже. Трудно представить чувство этой женщины, когда она приняла такое решение.

Оставив у соседей адрес для отца, мы уехали в Актюбинск к родственникам. Мать устроилась работать на железнодорожную станцию и нам дали комнату в общежитии. Было холодно и голодно, постоянно хотелось есть. Когда учительница приносила на подносе по кусочку хлеба чуть больше спичечной коробки, не хватало сил дождаться перемены, чтобы съесть этот кусочек, съедали его во время урока, стараясь не уронить ни крошки. Жить стало по легче, когда пришло долгожданное письмо и денежный перевод от отца.

О Победе объявили по радио, радовались все, бегали встречать эшелоны с возвращающими с войны солдатами и офицерами, каждому хотелось встретить своего.

Отец закончил службу в Армии в 1947 году в звании капитана. Был награжден двумя орденами, шестью медалями и одиннадцатью грамотами от Верховного главнокомандующего И. В. Сталина. Он получил направление на должность главного инженера Кинешемского мясокомбината мы переехали в Кинешму.

Коротко о себе: учеба в школе, техникуме, с 1955 по 1958 год служба в рядах Советской армии. Находясь на должности помощника командира учебного взвода легендарных «катюш», участвовал добровольцем под руководством Г. К. Жукова в разрешении Суэцкого кризиса.

С декабря 1958 по 1987 год работал на Дмитриевском химическом заводе г. Кинешмы, прошел путь от аппаратчика до главного инженера, закончил заочно Ивановский химико-технологический институт и вечернее отделение Университета Марксизма- Ленинизма.

С1987 года находясь на пенсии, возглавляю совет ветеранов ДХЗ, член президиума городского совета ветеранов, член комиссии «дети войны», член общественного совета при главе администрации, секретарь по идеологии Кинешемского отделения КПРФ, член комиссии по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.

Гитлер и фашисты лишили мое поколение счастливого детства, а новая власть спокойной и обеспеченной старости. Несмотря на то, что Россия является правоприемницей СССР, максимальные пенсии, назначенные в советское время, изменив задним числом их условия начисления, снизили почти до минимальных и отменили мне, как и всем, персональную пенсию.

Мое поколение видело времена и похуже, но не видела подлее. Все распродается и все разворовывается, и я боюсь, что наши внуки и правнуки останутся без работы и без куска хлеба.

Когда меня спрашивают: « Как дела, как здоровье?», я отвечаю: « Болеть некогда, а помирать не на что».

М. СЕНЮШИН,

Заслуженный рационализатор РСФСР.

27 февраля 2013 г.