На оборонных заводах Третьего Рейха работали… агенты советской разведки

В январе 1943 года советские разведчики и члены антифашистского подполья уничтожили оборонные заводы Круппа в немецком городе Эссен. До недавнего времени об этой грандиозной операции, подорвавшей военную мощь Германии, не знали даже специалисты-историки. Об этой почти не известной странице Великой Отечественной войны нам поведал свидетель тех событий, советский разведчик Борис Витман. Вот как это было.

Эссен вполне справедливо считался кузницей немецкой артиллерии. Именно в этом городе промышленного Рура находились заводы по производству пушек. Неудивительно, что английская и американская авиация в течение нескольких лет пыталась стереть с лица земли эту цитадель немецкой оборонки. Сложность, однако, заключалась в том, что на заводах Круппа действовала эффективная система пожаротушения. Союзники сбрасывали на город и его окрестности тысячи фугасов, но должного эффекта не получалось: возникавшие пожары немцы быстро тушили. А единичные попадания авиабомб не приносили большого вреда мощным заводским корпусам, от бомбежек страдали только жители расположенных рядом городских кварталов. В общем, за три года войны союзникам не удалось достичь своей цели: заводы Круппа работали бесперебойно, выдавая фронту отменную военную продукцию.

Так продолжалось до тех пор, пока союзники не стали информировать о предстоящих налетах советское командование. Таким образом, появилась возможность координировать совместные действия. Результат превзошел все ожидания. В конце 1942 года руководство советской разведки передало своим агентам в Руре секретную информацию о готовящемся ночном налете союзников на Эссен. Задача агентов заключалась в следующем: вывести из строя противопожарное оборудование, причем не заранее, а буквально за несколько минут до налета, чтобы у немцев не было времени исправить повреждения.

Началась подготовительная работа. Были найдены люди, хорошо знакомые с работой крупповской противопожарной системы. С их помощью удалось найти уязвимые места, которые можно относительно легко и быстро вывести из строя. Например, забить песком брандспойты, сорвать резьбу с водопроводных кранов и вентилей, проколоть пожарные рукава. Был составлен точный план, расписаны роли: кто и что конкретно делает. Для этого разведчикам пришлось привлечь немало рабочих из числа заключенных концлагеря, обслуживавшего завод, а также антифашистки настроенных охранников (оказывается, были в лагерях и такие!). Как вспоминает Борис Витман, в ту пору заключенный лагеря и член антифашистской группы, самое сложное в этой ситуации было терпеливо ждать и ничем не выдать своих намерений.

Кстати, удавалось это не всем. Один парень, например, так рьяно ненавидел фашистов, что, не дожидаясь приказа, самолично забил парочку брандспойтов песком. Пришлось строго-настрого запретить ему заниматься самодеятельностью, а брандспойты в срочном порядке очистить.

Налет союзной авиации начался в один из январских вечеров 1943 года. Конвой едва успел развести ночную смену по цехам, как раздался сигнал воздушной тревоги. Охрана, как обычно, попряталась в бомбоубежищах. Заработали зенитки. Небо осветилось прожекторами. О том, что произошло дальше, вспоминает Борис Витман:

- Первая волна бомбардировщиков сбросила зажигательные бомбы – шестигранные стержни длиной метр, начиненные самовозгорающейся смесью. Их было так много, что возникло ощущение сильного ливня. Только вместо воды с неба падали бомбы. Одному человеку на моих глазах «зажигалка» угодила в плечо и оторвала руку, у другого застряла в пояснице. Горела одежда, горел асфальт, заполыхали бараки и заводские корпуса. Все кругом было охвачено пламенем.

Нестерпимый жар и дым затрудняли дыхание, у людей изо рта и ушей текла кровь. Никто не боролся с огнем, поскольку ни один брандспойт не работал: об этом позаботились подпольщики. В этой суматохе погибли почти все рабочие, инженеры и охрана лагеря, но некоторым удалось вырваться из пекла. В числе этих счастливчиков оказался и я. Помню, что в радиусе нескольких километров вокруг заводских корпусов асфальт был покрыт слоем застывшего фосфора. Он тут же воспламенялся, едва его касалась подошва ботинка. Осторожно передвигаясь, я побрел по улицам города. Только под утро едва доплелся до конспиративной квартиры, где меня спрятали немецкие подпольщики.

Несколько дней после бомбежки пламя уничтожало то, что не разрушили бомбы. В результате Эссен, по словам Бориса Витмана, превратился в груду развалин. Полностью был уничтожен завод и прилегавший к нему лагерь иностранных рабочих. Эссен погрузился в хаос. По городу бродили растерянные гестаповцы. Искали разбежавшихся рабочих, пытались найти тех, кто вывел из строя противопожарное оборудование. Спасательные команды не успевали откапывать заживо погребенных под руинами домов.

Как позже выяснилось, январская (1943 года) бомбардировка Эссена оказалась одной из самых результативных в серии авианалетов на заводы промышленного Рура. В результате этой акции крупповская промышленность в Эссене практически перестала существовать. Что имело огромные стратегические последствия. Конечно, частично военное производство было позднее восстановлено. Но урон промышленному потенциалу Германии оказался настолько ощутимым, что в течение нескольких месяцев после эссенских событий Вермахт ощущал острую нехватку артиллерийского вооружения и боеприпасов.

Это обстоятельство дает повод многим, особенно на Западе, считать, что именно деятельность стратегической авиации союзников сокрушила военную мощь Третьего рейха. На эту тему в послевоенной Европе и США написаны сотни книг. Во всех исследованиях последовательно проводится следующая мысль: только целенаправленные бомбовые удары по основным военным объектам Германии предопределили исход войны.

Спору нет, авиация союзников внесла свой вклад в разгром гитлеровского рейха. Однако не следует преувеличивать ее значение для Победы. Тем более что зачастую, особенно под занавес войны, воздушные налеты союзников на Германию вообще не имели практического смысла и были продиктованы скорее политико-идеологическими соображениями. Чего стоит, например, один лишь варварский налет на Дрезден, где были разрушены памятники культуры всемирного значения, например, ансамбль Цвингер. Неслучайно уже после Второй мировой войны командующий английской стратегической авиацией генерал Харрис, отдавший приказ бомбить Дрезден, был подвергнут остракизму даже у себя на родине. А в сознании миллионов немцев английские летчики, принимавшие участие в бессмысленных бомбардировках немецких городов, навсегда останутся как символ ничем не прикрытого варварства.

Сергей Холодов

Информбюро МС "Наследники Победы"

06 декабря 2011 г.