СОВЕСТЬ ПАМЯТИ
7 марта выдающемуся русскому писателю, очеркисту, публицисту, защитнику природы, исследователю литературы Владимиру Алексеевичу Чивилихину исполнилось бы 85 лет. Его удивительно многожанровое и многопроблемное творчество - знаменательное явление в отечественной литературе и публицистике, отличающееся необычайно высокой гражданской устремленностью, художественной яркостью, страстным патриотическим пафосом.
Произведения В. А. Чивилихина издавались на девятнадцати языках мира. Писатель был удостоен премии Ленинского комсомола за цикл повестей о Сибири, адресованных, прежде всего молодежи: «Серебряные рельсы», «Про Клаву Иванову», «Елки-моталки»; Государственной премией РСФСР им. А. М. Горького отмечена его книга художественной публицистики «По городам и весям», посвященная актуальным и ныне проблемам бережного отношения к родной природе. Вершинному произведению в творчестве писателя - роману-эссе «Память» - присуждена Государственная премия СССР (1982 г.)
«Пока мы помним, мы живем» - так называется последнее интервью, которое дал журналу «Наш современник» В. А. Чивилихин за несколько дней до своей кончины, особо подчеркнув: «Памятники письменности, культуры и архитектуры - это ведь не просто объекты любования или научных исследований, в них хранится наш генетический код, они продолжают участвовать в нашей жизни и влиять на нее».
Доцент Кемеровского государственного университета А. Казаркин писал о Чивилихине: «Народ и природа - вот главные герои его очерковых книг, а герои его повествований все еще живут жизнью первопроходцев, заняты вековечным делом обживания Сибири. «Земля в беде», «О чем шумят русские леса?», «Светлое око Сибири» (Байкал), «Месяц в Кедрограде», «Шуми, тайга, шуми» - это же набат, весть о бедствии! Причем неслыханном, от которого, может быть, зависит жить или не жить человечеству. И немудрено, что весть о надвигающейся катастрофе пошла из «железного сердца» Сибири - из Кузбасса, где вырос писатель. Живя в эпицентре экологического бедствия, всегда ли мы помним об этом? Думаем ли, что такой скоро станет вся Сибирь, потом вся планета, если мы, люди, не спохватимся?»
Полагаю, бессмысленно утверждать очевидное, что по прошествии времени опаснейшая экономическая обстановка не только в Сибири, но и по всей стране хоть как-то улучшилась, скорее, наоборот - резко обострилась. То, о чем с великой тревогой и болью в душе говорил и писал Чивилихин, обрело значение реальной грядущей вселенской беды.
Конечно же, вовсе не случайно свое самое крупное, философски-эпическое, художественно-публицистическое полотно нисколько не утратившее своей жгучей актуальности сегодня, автор назвал «Память»... Книга писалась, будто специально для нас, адресуясь из ставших уже историей 1980-х годов в наше неспокойное время и непредсказуемое будущее, тонко и ненавязчиво завещая, как надо думать и поступать, какие духовные ценности исповедовать, что полезного извлекать из прошлого и переносить в настоящее.
Главный урок «Памяти» - свято беречь, бережно передавая потомкам, свои национальные духовные святыни, укреплять веру в будущее России, решительно отвергая скепсис, уныние, которые известно, Богу противны... «Память» воплотила всю биографию В. Чивилихина в тесной сопряженности с историей Отечества. Исповедальный стиль романа-эссе располагает к доверию, его богатое многообразное содержание словно бы пропущено сквозь тонкое, ранимое сердце автора.
В лирико-документальной повести «Здравствуй, мама!» воскрешается неизбывная горькая память минувшей войны. Автор использует потрясающей силы документ - дневник тринадцатилетнего подростка Анатолия Листопадова, начатый 22 июня 1941 года и законченный в победные дни мая 1945-го. В предисловии к дневнику Чивилихин пишет: «Я убежден, что этот документ в силу своей неповторимости, абсолютной достоверности и других качеств, которые откроет в нем читатель, являет собой немалую историческую ценность...». Повесть «Здравствуй, мама!» - своеобразный памятник всем матерям мира, гимн многострадальной женской душе. Повесть заканчивается выдержкой из читательского письма: «Много мы поставили памятников нашим героям и знаменитостям. Это хорошо. Однако нет у нас памятника матери. А надо бы его! Чтоб стоял он олицетворением жизни, символом великой силы, которая не боится смерти и времени».
Ю. Медведев, заведующий отделом критики в журнале «Москва», писал: «Владимир Алексеевич так же, как и многие его друзья-писатели, мог жить богато и спокойно. Но у него днем и ночью звонил телефон, он помогал сотням людей, и мне казалось, что сам он себя чувствует вот таким гигантом - от Карпат до Тихого океана. И каждый лесной пожар, и каждый использованный ядохимикат... для него был, как укус энцефалитного клеща. Вот в этом смысле он был духовным наследником Аввакума Петрова. Того неистового Аввакума, которому казалось, что его волосы - это леса, его вены - это реки, что сам он - это Русь, а тело его напоминает собою всю Вселенную...».
В. Чивилихину было дано Богом видеть историзм современности, чувствовать главный нерв дня и пророчить будущее. Его «Память» - это не только изумительные по своей яркой зрелищности экскурсы в историю Руси, это откровенный разговор с читателем о текущих буднях современности, и потому роман глубоко поучителен во всех смыслах. Особую жгучую актуальность обретает разговор автора о едином славянском корне, который подвергся жестокому испытанию государственного крушения в СССР, Югославии, Сербии...
Безмерно трагичен результат раздробления Древней Руси: значительная часть ее земель оказалась захваченной соседними государствами. Закарпатская Русь вошла в состав Венгрии, территории современных Украины и Белоруссии - в состав Великого княжества Литовского и Польши, которые в 1569 году объединились в одно государство - Речь Посполитую. Если чего и недоставало тогда «для полного счастья», так это блока НАТО с его «мирным продвижением на восток», что мы имеем ныне... А в целом трагико-исторический сюжет Средневековья повторяется теперь, неся неисчислимые беды и страдания прежде всего России и всему славянскому миру. Поистине, история повторяется дважды: сначала как трагедия, затем как фарс - трагический для славянской цивилизации фарс...
Общепризнано новаторство Чивилихина-эссеиста, исследователя историко-литературных и духовно-нравственных вопросов, блистательного полемиста, умеющего убедительно доказать свою правоту в любом принципиально важном споре о России и ее драматической судьбе без крикливого громогласья и натужной назидательности. Одна из излюбленных тем писателя - «Слово о полку Игореве» и комплекс многолетних острых споров, связанных с его толкованием, воплотившаяся в книге «Князь Игорь - автор «Слова о полку Игореве».
Посвятив несколько десятилетий упорнейшего, тяжелейшего труда по изучению жемчужины древнерусской литературы, писатель пришел к единственно верному, на мой взгляд, выводу: автором гениального «Слова» мог быть сам князь новгород-северский Игорь Святославич, и привел убедительные выводы в пользу своей версии.
Однако глубинный смысл научно-творческих поисков В. Чивилихина много шире и ёмче, чем установление авторства «Слова о полку Игореве». Писатель разрабатывает громко прозвучавшую еще у Пушкина тему - народ и власть, приводит нас к важнейшему философскому и всегда актуальному выводу о необходимости органической связи власти и общества для благополучного существования и развития государства. Там, где рвется эта связующая нить, власть неизменно утрачивает свой контроль и авторитет у общества, а народу, как следствие, и государству грозят всесокрушение и гибель - до той поры, пока у кормила власти вновь не появится истинный национальный вождь-лидер, подлинный выразитель национальных интересов общества и государства.
Истекло два столетия со дня обнаружения «Слова о полку Игореве», а его поэтические образы с их глубочайшим поучительным смыслом о необходимости отечестволюбия, национального сплочения и единства не меркнут, к ним не перестает обращаться наше духовное сознание.
В. Чивилихин писал: «Слово» - замечательное свидетельство высокой культуры средневековой Руси, духовного развития наших предков, национальная гордость русских, украинцев и белорусов, бесценное сокровище всех славян, великое гуманистическое достижение, принадлежащее многоликому человечеству».
...Имя В. А. Чивилихина тесно связано с древней Тверской землей. Писатель внимательно изучал ее самобытную историю, активно переписывался с тверскими писателями, критиками, краеведами, планировал приехать сюда надолго и основательно поработать. Особенно его волновала и восхищала героическая битва жителей Торжка с татаро-монгольскими завоевателями, ярко и зрелищно воссозданная на страницах романа «Память». А дело было так.
В 1984 году в областной газете «Калининская правда» публиковался цикл очерков о городах и районах нашей области. Захватив с собой подборку газет, я привез ее писателю. Вы бы видели, каким восторженным блеском засияли его глаза, как он жадно принялся сразу же читать, делать пометки, выписки. Засыпал меня вопросами об авторах очерков. Владимира Алексеевича живо интересовали многие исторические источники, в том числе «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери», в котором дается первое письменное упоминание о Твери, знаменитый Тверской свод 1305 года, объединивший киевские и владимиро-суздальские летописи. Его привлекали такие эпохальные личности, как первый тверской князь Ярослав Ярославич - внук Всеволода Большое Гнездо, конечно же, наш национальный герой, князь-объединитель русских земель Михаил Ярославич, причисленный Православной Церковью к лику святых, старший сын его Дмитрий Михайлович Грозные очи, второй сын Михаила Ярославича - Александр Михайлович...
Особенно интересовало В. Чивилихина тверское восстание 1327 года, которое, несмотря на свою неудачу, оставило глубокий след в памяти русского народа, явив пример мужества, доблести, непокорности русичей, воодушевляя на сопротивление другие княжества. Это восстание, по мнению Владимира Алексеевича, послужило прологом к будущей победной Куликовской битве.
В домашней библиотеке писателя я с большим интересом рассматривал золоченые переплеты редких фолиантов, обратив внимание, что большинство из них - труды по истории России. В ответ на вопрос, почему он на пике своей писательской славы вдруг обратился к историко-публицистическому жанру, Владимир Алексеевич с улыбкой ответил: «Русская история - огромный нравственный, духовный, и политический капитал нынешнего и грядущих поколений, у которых также обнаружатся свои причины обратиться к ней как животворящей силе. История хранит опыт предков и предостерегает от ошибок, преподает мудрые уроки и подает высокие примеры, образовывает и воспитывает, наставляет и руководит, не поучая и не приказывая; она оттачивает разум и облагораживает чувства, пробуждая гражданскую активность и помогая нам сегодня бороться со всем чужеродным в нашем обществе, тягостно-огорчительным в жизни, недостойным истории... Это хорошо начинаешь понимать в пору гражданской зрелости. Вот вроде бы вдруг - история! Нет, однако, не вдруг. Неверно, что тяга к истории приходит с сединой. Неодолимое влечение это я лично ощутил в первый послевоенный год, когда в разрушенном Чернигове восемнадцатилетним прочел бессмертное «Слово о полку Игореве».
Бережно беря в руки одну книгу за другой из богатейшей личной библиотеки В. Чивилихина, я обратил внимание на то, что многие из них были подарены писателю их авторами, да какими!.. Крупнейшими русскими учеными-историками: Б. А. Рыбаковым, А. Н. Сахаровым, Д. С. Лихачёвым и многими другими, что неопровержимо доказывает высокий авторитет Чивилихина-историка в научном мире.
Беседуя о прошлом древней тверской земли, Владимир Алексеевич живо интересовался созидательной деятельностью трех тверских князей - Михаила Александровича, Ивана Михайловича и Бориса Александровича. Эти князья, по справедливому утверждению нашего писателя-земляка В. З. Исакова, «олицетворяют собой своеобразный золотой век Твери», то есть оставили по себе добрую память, как в деле защиты родного края, так и духовно-культурными деяниями.
Другой тверской прозаик В. К. Камянский, недавно ушедший в мир иной, также использовал в своей исторической хронике «Цветок Руси» выразительные эмоционально-экспрессивные определения в адрес средневековой Твери: «град избранный», «самый яркий цветок Руси», «Твердь»... К слову, Василий Кириллович не раз увлеченно рассказывал о связывавшей его с В. Чивилихиным тесной многолетней дружбе и единомыслии, показывал мне письма, полученные от автора «Памяти».
Иной раз слышу: а к чему, собственно, копаться в дебрях истории? Кто теперь разберет, что и как там было... Да и текущая современность, мол, так нас лихо закрутила, столько преподнесла всевозможных печальных сюрпризов, что теперь не до истории - хлеба бы да дивных зрелищ побольше...
Глубоко в душу запали слова В. А. Чивилихина - мыслителя, патриота: память - это ничем не заменимый хлеб насущный, сегодняшний, без которого дети вырастут слабыми незнайками, неспособными достойно и мужественно встретить будущие испытания.
...Нынче российское образование переживает опасные катаклизмы. Неразумное и опасное экспериментаторство достигло предела, за этим чудовищным реформаторством, низвергающим в темную бездну всякое подобие нравственности и высокой воспитующей духовности, что несет русская литература, неизбежно грядет крушение классических идей русского национального образования. Российская средняя и высшая школа остро нуждается в книгах Чивилихина - или хотя бы в их фрагментах. Надо приобщать нашу молодежь к патриотизму.
Владимир ЮДИН,
член комиссии по литературному наследию В. А. Чивилихина.
г. Тверь.
