ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ, БОГАТЫРИ И БАТЫРЫ
ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ, БОГАТЫРИ И БАТЫРЫ
Советский Союз был разрублен на части, унаследовал судьбу предшествующей царской империи. Враг, торжествовавший победу, утверждал, что больше никогда на этих рассечённых пространствах не возникнет великое государство, народы не соединятся в империю, не вольют свои силы в единый поток евразийской истории.
Враг заблуждался. Ибо так устроены эти евразийские хребты и равнины, так дуют в них ветры и текут реки, так проходят сухопутные и морские пути, так думают, чувствуют и молятся населяющие их народы, что эти пространства начинают срастаться, по их границам бегут сварные швы. Национальные элиты, измученные внутренними склоками, грезят о былом единстве. Так зародился Евразийский союз. Так начинает брезжить образ будущего великого государства. К этому будущему царству тяготеют экономики разделённых стран, стремясь создать единый рынок, заключить таможенный союз, взлелеять общее экономическое поле, в котором начнут действовать совместные проекты, могучие технологические программы. И созданные в недрах этих программ самолёты и тракторы, автомобили и корабли, научные открытия и производственные технологии станут достоянием объединённых народов.
Оборону будущего Союзного государства обеспечат объединённые вооружённые силы, мощь коллективного оружия, что станет незримым охраняющим кругом, опоясывающим эту евразийскую чашу. Ибо Запад взрывает одну за другой страны Северной Африки, жестоко и планомерно разрушает государства, казнит лидеров и бросает народы в пекло гражданских войн. Америка роет этот чудовищный огненный коридор по кромке Средиземного моря, пробивая его сквозь Сирию и Иран к республикам Средней Азии. Неустойчивые, не сложившиеся до конца государства узбеков, казахов, таджиков ожидает судьба Ливии и Ирака. И только в лоне Евразийского союза эти государства обретут желанный покой.
Идея, которая соединит рассечённые народы, должна быть восхитительной и прекрасной, привлекательной для мусульман и христиан, жителей гор и степей, громадных городов и крохотных аулов. Эта идея должна быть выше экономических выгод, драгоценнее, чем национальная безопасность. Эта идея должна исходить из самых глубин национальной народной жизни, из глубин человеческого бытия. Такой идеей является божественная справедливость — та, что управляет жизнью людей и обществ, природой и машинами, ходом планет и рождением детей. Божественной справедливостью дышат Коран и Новый завет. Складываясь в новый союз, народы и государства оставят за спиной прошлые представления о господстве одних народов над другими, откажутся от чудовищных укладов, в которых малые группы людей тиранят и насилуют бесправное большинство. Мир движется к справедливости, и в этом мучительном грозном движении Евразийский союз преподаст пример остальному человечеству.
Эта идеология справедливости потребует своих мудрецов и художников, отважных правителей и богооткровенных духовидцев, которые воссияют в Москве и Киеве, Минске и Астане, Ташкенте и Бишкеке.
Прообразом такого сообщества является российско-белорусское Союзное государство. Зачаточное, в виде эмбриона, нераспустившегося бутона, оно несёт в себе все формы будущего равноправного и творческого объединения. Близок час, когда этот бутон, взлелеянный Лукашенко, этим искусным садовником, расцветёт в своей красоте в саду евразийства.
Грядущая евразийская империя будет империей нового типа со множеством равноправных столиц. И не будет одного имперообразующего народа, а все народы станут создателями новой империи. И каждый народ будет удерживать над собой часть единого имперского свода, не давая ему упасть и разрушиться. Идеология этой империи должна показать самому малому, населяющему империю народу, что он драгоценен и неповторим, что без него империя не полна, что его болезни и слабость — это болезни и слабость всего великого государства, и оно готово прийти к нему на помощь всей своей могучей целительной силой.
Основой этого евразийского царства является незыблемый союз православия и ислама. Прообразом этого священного союза служит храм Василия Блаженного, воздвигнутый в Москве после похода Ивана IV на Казань. Жестокая сеча и предшествующее ей многовековое соперничество, по замыслу царя, должны были венчаться райской гармонией, возвышенным духовным союзом. Когда смотришь на этот собор, на его шлемы, шатры и короны, кажется, что на братском пиру собрались богатыри и батыры. Пышная чалма соседствует с великолепным тюрбаном, золочёный шлем касается драгоценной митры. По кругу пущена золочёная чаша, и каждый, кто сидит на этом пиру, принимает эту дивную братину, вкушает райскую сладость.
Александр Проханов
