О российско-польских соглашениях по военно-мемориальным вопросам

В последнее время польской стороной неоднократно делались заявления о том, что установленные на территории Польши памятники советским воинам, погибшим в боях за освобождение этой страны от гитлеровских захватчиков в ходе Второй мировой войны, советско-польскому братству по оружию, находящиеся вне мест воинских захоронений, являются «символическими», на них якобы не распространяется действие российско-польского межправительственного Соглашения о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий от 22 февраля 1994 года и они якобы находятся в компетенции местных органов власти.

Российская сторона считает такую трактовку двусторонних договоренностей в мемориальной сфере необоснованной и напоминает о следующем.

В соответствии со статьей 1 вышеупомянутого Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Польша о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий его действие распространяется как на захоронения, так и на места памяти (российские – на территории Польши и польские – на территории России) военнослужащих и гражданских лиц, погибших, убитых или замученных в результате войн и репрессий. Это означает, что к любым памятникам российским воинам, погибшим в ходе вооруженных конфликтов, соглашение имеет прямое отношение. О том, что мемориальный объект должен быть при этом исключительно элементом захоронений или военных кладбищ, в соглашении речи не идет.

В соответствии с пунктом 3 статьи 13 Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 года стороны обязуются «взаимодействовать с целью выявления, сохранения в целостности, введения в культурный оборот находящихся на их территории ценностей, памятников и объектов, связанных с историческим и культурным наследием народов другой стороны, обеспечения надлежащей правовой, материальной и иной их защиты». Статья 17 Договора также устанавливает, что «кладбища, захоронения, памятники и иные мемориальные места, являющиеся объектом уважения и памяти граждан одной из сторон, как военные, так и гражданские, находящиеся в настоящее время или создаваемые по взаимной договоренности в будущем на территории другой стороны, будут сохраняться, содержаться, находиться под защитой закона в соответствии с международными нормами и стандартами, а также национальными и религиозными обычаями».

Статья 9 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Польша о сотрудничестве в области культуры, науки и образования от 25 августа 1993 года гласит, что «Стороны будут прилагать усилия к сохранению культурно-исторических и других объектов материальной и духовной культуры одной стороны на территории другой стороны. Предметом особого внимания станет сохранение памятников и памятных мест, связанных с историей двух народов, и обеспечение к ним свободного доступа».

Политика польских властей в отношении советского мемориального наследия противоречит духу и букве ряда многосторонних соглашений и деклараций, носящих для Польши юридически обязывающий характер. Речь идет, прежде всего, о Конвенции Совета Европы об охране архитектурного наследия Европы от 3 октября 1985 г. (вступила в силу для Польши 1 марта 2012 г.). Согласно п.1 ст.1 этого документа, термин «архитектурное наследие» включает в себя памятники и все строения и конструкции, представляющие в том числе явный исторический и социальный интерес. Конвенция обязывает ее участников принимать установленные меры по охране архитектурного наследия (ст.3) и предотвращать его порчу, обветшание и уничтожение (ст.4).

Ссылки польской стороны в данном контексте на национальное законодательство идут вразрез с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. Согласно ее ст.27, участник международного договора не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания невыполнения им договора.

Российская сторона рассчитывает, что уполномоченные государственные органы Республики Польша будут строго соблюдать обязательства польской стороны, вытекающие из двусторонних договоров, в которых ясно зафиксирован правовой статус российского мемориального наследия в Польше и польского – в России.

Варшава, «26» мая 2016 года